Вопреки самым страшным ожиданиям Учихи Итачи, в доме у Лидера все выглядело вполне мирно. Никаких серьезных разрушений не наблюдалось. Воплей, ругани, молитв и проклятий –тоже. «Странно» – подумал Итачи, разглядывая почти семейную идиллию в рядах Акацук. Его коллеги расположились кто-где, в ими же с импровизированной, гостинной. Кисаме молча игрался с капающей из прохудившегося водопровода водой, превращая капельки в маленьких акул и натравливая их друг на друга. Дейдара, почему-то полуголый, в одних брюках и босиком, вертелся перед зеркалом, пытаясь совладать со своей длинной шевелюрой. Получалось у него, прямо скажем, не очень. Тихо матерясь себе под нос, блондин в очередной раз выпутывал из волос круглую расческу. Из самого темного конца комнаты раздавались странные шуршащие звуки. Приглядевшись, Итачи увидел Хируко, шлифующего спину своего хозяина. Сасори, при этом, производил какие-то странные манипуляции со своей правой ногой. Хидан взгромоздился верхом на толстенную трубу и, как ни странно – тихо, возносил осанны своему Великому Джашину, правда, временами срываясь на крик, но тут же останавливая сам себя. «Нет, ну это совсем неестественно! – вскинул брови Итачи. – Я прямо зауважал нашего дорогого Лидера! Если ему удалось заткнуть рот даже Хидану…» Поток мыслей Учихи прервал смачный хлопок по плечу. Обернувшись, он увидел своего напарника. – О, Итачи-сан, а ты куда подевался? Ты такое пропустил! – лыбился во все тридцать два, или сколько там у акул зубов, Кисаме. – Я?.. Да, я это… а где Лидер? – решил увильнуть от ответа Итачи. – А они с Конан заперлись где-то наверху, – неопределенно махнул рукой Хошигаки. – Велели всем сидеть тут до их возвращения. А тебе он зачем? – Да есть у меня для него одно предложение, – улыбнулся Учиха и направился к лестнице. Где-то между третьим и четвертым этажами, Итачи наткнулся на черно-белого Акацука. Зетсу прямо таки цвел и пахнул. Пристроившись на небольшом балкончике и распустив свои листья, он блаженно нежился в лучах утреннего солнца. Если бы не мерная перебранка черной и белой половинок, то его спокойно можно было бы принять за обыкновенное комнатное растение. – Вот-вот, что я тебе говорил? При желании можно и здесь найти место для твоего фито… фильтро… как там его? – Фотосинтеза, – хором поправили Какузу обе половины Зетсу и смачно облизнулись. Только сейчас Итачи заметил валявшийся рядом с каннибалом ботинок, с торчавшим из него огрызком ноги. «Пейну это очень не понравится, – промелькнуло у Учихи в голове. – Он так заботится о своем народе!» Какузу, видимо, подумал о том же, потому что схватил человека-растение за вольготно распущенные листья и заорал: – Ах ты гребанный веник, ты кого сожрал? Отвечай, живо, лопух-переросток!!! Зетсу смущенно позеленел и, вывернувшись из лап акацучьего главбуха, быстро подобрал и доел ботинок с остатками ноги. – Ну, я, это… – начал он оправдываться, дожевывая шнурок. – Не мямли! – гаркнул на каннибала Какузу. – Ну… мы с Кисаме… – пыталось объясниться растение. – Ах, тут еще и Кисаме участвовал! – сверкнул глазами главбух. – Ну все, я пошел к Лидеру. – Да ты не так понял! – Зетсу схватил его за рукав плаща. – Лидер-сама послал меня на улицу помочь Кисаме прийти в себя после смерти. Пока мы приводили его в порядок, он захотел искупнуться и прыгнул в местную речку. – Ну и? – не понял Какузу. – Ну и нашел там чей-то весьма аппетитный труп и принес мне. Кисаме очень внимательный, – расплылся в улыбке черно-белый антропофаг, но, заметив недоверие в глазах счетовода, постарался быть убедительнее. – Жмурик уже весь вздулся! Честно! Можешь у Кисаме спросить! – Спрошу, даже не сомневайся. И не лыбся так, хитрый кактус! Учти, если ты наврал, то я лично тебя в салат покрошу – сэкономим на завтраке! Финансист резко крутнулся на месте и направился вниз по лестнице. Видимо, допрашивать Кисаме. Зетсу растопырил листья и выразительно помахал ими казначею вслед, затем снова повернулся к солнышку и блаженно зажмурился. Итачи пожал плечами и двинулся наверх – искать комнату Лидера – все-таки очень непривычно было наблюдать в среде Акацук такое спокойствие. Пейна, тобиш – Нагато, и Конан Итачи нашел довольно быстро – по воплям: «Куда нам их всех девать?!» и «Чем мы их будем кормить?!», разносящимся по всему коридору последнего этажа. Аккуратно постучав, Учиха зашел в комнату и чуть не столкнулся с взбешенной Конан, которая, видимо, хотела выяснить, у кого хватило наглости сюда стучаться? Нагато расположился на огромном диване посреди комнаты, что свидетельствовало о том, что все Пейны сейчас покоятся в своих саркофагах. «И как это он оставил Акацук без присмотра?» – удивился Итачи, но вслух сказал: – Всем привет, я поговорил с Тоби-саном, и он пообещал нам всем отпуск. – Ура-а-а-а!!! – хором завопили бог и леди Ангел. – Стоп, а в чем подвох? – спохватился Нагато, который давно понял, что Мадара редко что-то делает просто так. – Подвох в Сюкаку, – решил не тянуть с неприятной частью Итачи. – Условием отпуска является поимка биджу. – Ах, это, – как-то уж очень безразлично отреагировал Нагато, в который раз за утро удивив Итачи. – Хорошо. Это все? – Поч-чти, – икнул Учиха, пытаясь понять, с чего это Нагато такой спокойный. «Неужто он, наконец, испробовал тысячу и одну возможность своего Ринегана на наших многоуважаемых коллегах? – пронеслось в голове у Итачи. – Да нет, не может быть… или может?» – он вопросительно уставился на Лидера. Нагато блаженно потянулся на диване и, сделав вид, что не замечает красноречивого взгляда Учихи, уточнил: – Что еше просил передать Мадара-сан? Окончательно сбитый с толку Итачи, уселся на диван, подвинув до неприличия вольготно разлегшегося Нагато, и пересказал все, что велел главный Учиха. – М-дя, – улыбнулся Лидер, – хозяин «Большой Ракушки» и правда мне, то есть Пейну, должен по самую завязку. Молодец Тоби-сан, хорошо придумал! Конан, спустись, пожалуйста, к нашим друзьям и убедись, что они все будут ждать меня в гостинной. Итачи, ты тоже отправляйся вниз. Я буду через пару минут. Шиноби и куноичи, кивнув лидеру, удалились в указанном направлении. Оставшись один, Нагато немного посокрушался о том, что отдыхать вместо него поедет Пейн, но он хотя бы избавится от присутствия в своем доме этого детского сада, прикидывающегося грозной организацией нукеннинов ранга S. – Я тебя вижу, – проходя пролет четвертого этажа, нацелилась Конан на, пытавшегося слиться с местностью, Зетсу. – Отправляйся к остальным. – Но тут такое солнышко, – заулыбался черно-белый, выковыривая застрявшие между зубов перья. – Это приказ лидера, – бросила куноичи на ходу. – Ладно, – Зетсу убрал на место свои листья и поспешил за Конан и Итачи. Остальные и так уже были на месте, так что оставалось только подождать прибытия Лидера. Пейн не заставил себя долго ждать. В проеме, услужливо распахнутой Кисаме двери, появился главный Пейн с парадным пирсингом и, как можно более торжественно прошествовал в середину комнаты. Все Акацки благоговейно притихли, памятуя о давешних угрозах Лидера. Один Хидан, самозабвенно горланящий молитвы Джашину-саме сидя верхом на трубе, не заметил появления Лидера. За что был избит Какузу, связан и брошен на пол вместо лавочки. На нем тут же пристроились Дейдара, Зетсу и главбух. Хидан с кляпом во рту, еше долго что-то там вещал про вечные муки для этих троих, но его никто не слушал. – Друзья, товарищи, коллеги, – обратился к Акацукам Пейн, – я подумал и решил, что отпуск вы все-таки заслужили. И не где-нибудь, а на одном из лучших курортов в стране Рек. Послышался звук падающего тела. Никто не обернулся. Все и так знали, что это от жадности вырубился главбух. Кисаме поднял руку: – Лидер-сама, а там бассейн будет? – Там будет целый океан, – снисходительно улыбнулся Лидер, наблюдая за просиявшей синей физиономией подчиненного. – А каким образом мы туда добираться будем? – оживился Дейдара. – Если транспортом, то можем сэкономить, ммм (при слове «сэкономить», лежавший без сознания Какузу, приоткрыл один глаз). Сэкономим на Зетсу, – посадим его в горшок, присыплем землей и скажем, что фикус. – Сам ты фикус! – обиделся растительный Акацук. – Лидер-сан, у меня есть предложение получше: давайте впихнем Дейдару в рот его глиняной птичке, привяжем на ниточку и скажем, что воздушный шарик. – Какой, нафиг, «шарик»?! – заорал взбешенный творец. – Да как ты посмел сравнивать мое искусство с каким-то шариком?!! – с этими словами Дейдара запустил в Зетсу с десяток бомбочек С1. – Сейчас я покажу тебе «шарик», ммм!!! Кисаме, стоявший неподалеку, и очень боявшийся, что Лидер не дай бог передумает отсылать их в отпуск за плохое поведение, решил предотвратить побоище и струей воды сбил летящие С1 в сторону от Зетсу. Но не рассчитал и сшиб их как раз на Сасори. Увлеченный подрывник, сидевший с отрешенным видом и закрытыми глазами, естественно ничего этого не заметил и проорал свое любимое «Кац!». В воздух полетели руки, ноги, тела, головы и другие части тела Хируко и Сасори. Слава Пейну, что Акасуна недавно решил почистить себя и свои марионетки и вынул смазанные ядом кунаи, сюрикены и иглы, а то тяжко пришлось бы всем! Акацки кинулись собирать по всей комнате части тела, живописно матерящего Дейдару, кукольника. Лидер зарылся лицом в ладони, сетуя утешавшей его Конан на клинический идиотизм своих подчиненных. Дейдара, наплевав на всех, орал Зетсу, чтоб того гусеница за зад хватила, или чтоб тля на нем узоры прожрала. Каннибал такого оскорбления не перенес и с воплем: «Сожру, вместе с твоей гребанной глиной!» кинулся на Дея. Подрывник, не желая быть съеденным заживо, дал деру, параллельно сбив с ног близорукого Итачи, который упал как раз на, частично собранного, Сасори. Кукольник психанул окончательно (и неважно, что бравые коллеги прикрутили ему вместо его руки, лапу Хируко) он на нитях чакры выкинул ее вперед, собираясь схватить за ногу мерзкого взрывателя, но промазал и сбил с ног гнавшегося за ним Зетсу. Тот шлепнулся со всего размаху, и в воздух полетели миллиарды и миллиарды его спор, создавая атмосферу тумана. Все тут же закашлялись. Когда развиднелось, стало ясно, что мерзкому блондину удалось-таки уйти, но было не до него, надо было собирать Сасори. – Эй, народ, а что это? – Кисаме показал Акацукам странный белый ком на своей руке, который быстро увеличивался в размерах. – О боже, что это?! – завизжала Конан, заметив на себе аналогичные наросты. Тут уж все завертелись, пытаясь отодрать от себя странные белые штуки. Полусобранный Сасори драл себя острием хвоста Хируко, Хидан выл, связанный, не в состоянии что-то предпринять, Конан в исступлении вцепилась в руку остолбенелого Пейна, а туманник использовал технику водяного пузыря, чтобы смыть всю эту нечисть. Тут уж дурдом стал полным! Все, пока живые Акацки, непромедлительно стали задыхаться. Хидан, с которого сползли мокрые веревки, Пейн и Зетсу пытались поймать мечущегося Кисаме, за тем, чтобы он убрал свой аквариум. Итачи откровенно все задолбало и он, сложив руки на груди, топориком пошел ко дну. Только Какузу, которого все вышеперечисленные события привели в чувство, среагировал оперативно. Использовав технику ветра, он сдул воду Кисаме и споры Зетсу и во всю высказывал свое мнение по поводу умственных способностей всех здесь присутствующих шиноби. Когда все кое-как привели себя в порядок, отловили и коллективно отлупили бессовестного Дейдару, стало понятно, что разговора по существу сейчас не получится и встал вопрос о завтраке. – Конан, Сасори и Какузу отправляются на рынок за продуктами, – скомандовал Лидер. Конан и Какузу тут же направились к выходу, только Сасори удивленно уставился на Пейна. – А причем тут я? – озадачился кукольник. – А в твоей Хируко удобно продукты транспортировать, – ухмыльнулся Пейн. Акасуна, ворча себе бод нос, что его искусство никто не ценит и что у Лидера идеи на грани маразма, поплелся следом за коллегами. – Так, Кисаме, Дейдара и Зетсу, как главные виновники погрома, – на уборку территории! – продолжал распределять работу Лидер. – Веники, мочалки, швабры на первом этаже в кладовке. Троица понуро поплелась за инвентарем. – Эй, Зетсу, – окликнул троглодита Лидер, – Конан недавно жаловалась, что там, в чулане, крыса… Зеленый Акацук так воодушевился, что рванул вниз прямо сквозь бетонные перекрытия. – Кто остался? – потер руки Пейн. – Хидан и Итачи. Отлично! Вы пока накрывайте на стол… – А*уеть, Лидер-сама, а где вы тут стол видите? – как всегда «тактично» поинтересовался бессмертный. – Хм… – глава Акацук на секунду задумался, затем сложил руки в печати и посредине комнаты появился каменный стол. – А стулья? – скривился Хидан. – А стул каждый добудет себе сам! – психанул на неблагодарность подчиненного Пейн и гаркнув на прощание: «Чтоб через час все было готово!», удалился по своим делам. Итачи недовольно покосился на крикливого новичка – что-то делать на пару с Хиданом ему еше не доводилось, да и не очень-то хотелось. Но деваться некуда. Достав и со вкусом схомячив, предусмотрительно стыренную у Мадары шоколадку, Итачи двинулся на поиски столовых приборов. – Скатерть поищи! – выходя в коридор, крикнул он Хидану. – Угу, – отозвался мазохист. Стоило Учихе отойти на полметра, как из «столовой» раздался жуткий грохот, и понеслась нечленораздельная брань вперемешку с возгласами: «О Великий Джашин-сама!». Итачи не стал возвращаться: во-первых – примета плохая, а во-вторых – Учиха решил, что еще и на Хидана нервных клеток у него, точно, не хватит. Прикидывая на ходу, где бог и его ангел могут держать посуду, Итачи наугад заглядывал во все комнаты. Он даже представить себе не мог, что Нагато может хранить у себя столько всякой хрени: чакропроводящий металлолом, замороженные останки человеческих тел, чучело какой-то рыжей собаки, немерено разнокалиберных кунаев, сюрикенов и прочих боевых припасов, коллекция золотых (?!) сережек, горы водопроводных труб самого разного размера и диаметра, ящик с рыжей краской для волос, бутылки с лимонным сиропом, тряпки, кости, гайки, старый велик – и это далеко не полный список находок Итачи. Заглянув за очередную дверь, Учиха обнаружил комнату с саркофагами для тел Пейна. Один, очевидно принадлежащий главному Пейну, был пуст, а так как Итачи не ложился спать уже часов тридцать, он решил, что Нагато не сильно рассердится, если он немного отдохнет в пустом гробике. Он, честное слово, ничего трогать не будет. С этими мыслями, Учиха улегся на мягкую кушетку и мгновенно провалился в сон. Он, конечно, не заметил, что крышка саркофага автоматически опустилась, и он теперь спит в барокамере. Тем временем на базаре Амэгакурэ Какузу все больше и больше убеждался, что деревня, скрытая в Дожде, самое лучшее место в мире. А дело было в том, что все торговцы, только завидев леди Ангела, тобиш – Конан, наперегонки предлагали ей лучшие свои товары абсолютно бесплатно и наотрез отказывались даже от символической платы. Единственное, что немного омрачало ликование всех пяти жадных сердец Какузу, так это то, что Конан не соглашалась надурняк набрать припасов побольше, чтобы казначей смог их потом перепродать. Даже уговоры о том, что деньги пойдут на благо организации не помогали. Сасори в диалоге не участвовал. Он меланхолично наблюдал, как попирают его искусство, бессовестно напихивая в Хируко разные овощи-фрукты, копчености, соленья и маринады. – Даже не знаю, чем я буду выводить этот запах? – сокрушался кукольник, любовно поправляя паранджу на лице марионетки. – Мама, мама, смотри какая огромная кукла! – завопила какая-то девочка лет шести и восторженно вцепилась в Сасори. – Можно мы оставим ее себе? Можно? Можно? Можно? Можно? – девчушка аж подпрыгивала, повиснув на шее у кукольника, совершенно не замечая, что тот вот-вот взорвется от злости. Зловредный Какузу, решив припомнить марионеточнику все прошлые обиды, выдал: – Пять тысяч рю и эта кукла твоя, милая девочка. Малютка оказалась не из бедных и, достав из кармашка нужную сумму, протянула казначею. Ни на секунду не сомневающийся в том, что Какузу его сейчас продаст, Сасори отчаянно завопил Конан, чтобы спасала ценного Акацука от ужасной участи. – Так она еще и говорящая! – обрадовалась девочка. – Точно! – продолжал издеваться бухгалтер. – А я и не знал! Это еще пять тысяч рю. – Ладно, – богатая малявка протянула названную сумму противному водопаднику. Теперь уже не только Сасори, но и Какузу был уверен, что сделка состоялась. Несчастный Акасуна, категорически не желавший остаток жизни понарошку пить чай на воображаемом приеме у королевы Англии, взмолился, поминая попеременно то Пейна, то Джашина, чтобы Конан его немедленно вытаскивала. Мирно выбиравшая петрушку Конан, оглянулась на визг и увидела как маленькая девочка, схватив в охапку Сасори, радостно его куда-то утаскивает. Побросав пакеты с продуктами, леди Ангел опрометью бросилась, сквозь почтенно расступающуюся перед ней толпу, спасать незадачливого кукольника. Когда все выяснилось, Сасори был отнят у нахального ребенка и возвращен в доблестные ряды Акацуки. Какузу, под грозным взглядом Конан, принес свои извинения, а также огромный леденец на палочке, в качестве моральной компенсации, – девочке, и вернул (внутренне рыдая кровавыми слезами) десять тысяч рю ее матери. Инцидент был исчерпан. Продукты приобретены. И, пока грозные нукеннины не натворили еше чего в ее любимой деревне, Конан отправила всю честную компанию назад в башню Пейна. К сожалению, в обители бога тоже было не все гладко. – Чертов кустарник, – шипел Кисаме на запутавшегося в швабрах Зетсу, – говорили же тебе, пусть Дейдара сначала оглушит твою крысу, а потом ты ее ловить будешь. Нет, ты все сам! Теперь, из-за тебя, нам снова влетит от Лидера. – Хорош там копаться! – Дейдара залихвацки вскинул швабру себе на плечо и двинулся наверх. Кисаме последовал его примеру, а Зетсу доверили нести ведро с водой, совок, щетку и пару мочалок. Пользоваться веником он отказался из принципа, сказав, что не терпит издевательств над сородичами. Поднявшись в импровизированную гостинную-столовую, Акацки застали Хидана, пытающегося разрезать о лезвие своей косы какую-то ткань, сильно напоминающую расцветкой ту, из которой пошиты их плащи. – Э-э-э, Хидан, а где ты взял эту скатерть? – поинтересовался Кисаме, сравнивая рисунки на материале и своей одежде. – Да там, – джащинист указал на дверь в соседнюю комнату с табличкой «Все для Акацки», – там еше красная была, но мне в падлу было на третью полку карабкаться. – А ты уверен, что это именно скатерть? – засомневался Дейдара. – Да пошел ты на*уй, умник греб*нный! Если че не нравится, сам ищи другую! – огрызнулся мазохист и, наконец перерезав полотно, постелил его на каменный стол. Зетсу, добросовестно позаметавший пол щеткой для пыли, закончил свой неблагодарный труд и, плюхнув на пол ведро воды, сказал, что дальше очереди Дея и Кисаме. Но тут в дверях возник Пейн и, окинув взглядом происходящее, сказал, чтобы Кисаме идет с ним. А так как Зетсу смылся еще раньше, Дейдаре ничего не оставалось, как браться за швабру и в одиночку елозить ею пол, под радостное: «Влип, придурок!» Хидана
