Струились безразличием глаза, Окрашенные шарингана красной краской. Как много бы могли они сказать, Но стали, как и весь он сам, лишь маской.
Война и боль, и смерть, и кровь - Все это видел он уже однажды, Но не хотел увидеть вновь И сделал он свой выбор страшный.
Свое существованье отравив Горечью скорби жестокой, бездонной, Он прятал все чувства свои Под маскою надменности холодной.
И вот он, бездыханный, лежит под дождем, Глядит в небеса пустым, мертвым взглядом... Его сердце, поступки вела лишь любовь. Любовь к его младшему глупому брату.
